Спешим сказать «новичкам», что вот уже на протяжении многих встреч мы уделяем внимание дворцовому стилю в интерьере (другим стилям также посвящен ряд встреч, и к беседе об этих стилях, используя конкретные примеры, мы еще вернемся). Изучая историю, архитектуру и убранства дворцов России, построенных в XVIII-XIX веках, мы даем возможность потенциальным и реальным обладателям загородных домов и городских квартир не просто иметь информацию о данном стиле, но и разбираться в нем, так сказать, изнутри. Полученные знания, несомненно, пригодятся при выборе интерьера в дворцовом стиле. Ну, а в том, что нет двух одинаковых убранств во дворцах, с которыми мы познакомились, наши постоянные участники уже убедились.

На примере Мраморного дворца мы рассматриваем варианты архитектуры, планировки и убранства, которые могут найти свое отражение в современном загородном доме. Представляет для нас интерес и курдонер.

В своей научной работе «Мраморный дворец и его место в стилистической эволюции архитектуры и скульптуры в 1760-е- 1780-е годы» кандидат искусствоведения Андрей Евгеньевич Ухналев пишет: «Описания дворца и его планы XVIII - начала XIX вв. дают представление об ограде курдонера. Это была  массивная каменная стена, облицованная, как и весь цокольный этаж здания, гранитом. По оси ограды находилась арка въездных ворот, увенчанная мраморной вазой. По сторонам арки было два окна, забранных железными коваными решетками с золочеными накладными розетками. Далее в простенках располагались две полукруглые ниши с мраморными раковинами в конхах. В нишах стояли беломраморные статуи. Ворота были изготовлены из железа и украшены золочеными цветками и розетками».

Здесь мы должны дать пояснение термину, впервые прозвучавшему в наших беседах. Речь идет о конхах. Конха представляет собой элемент, который использовался в древневизантийской храмовой архитектуре, а также в творениях, стилизованных под такую архитектуру. Внешне конха выглядит как перекрытие, имеющее форму полукупола. Располагаются конхи над частями здания, имеющими полуцилиндрическую форму.

Возвращаясь к разговору об ограде, отметим, что, согласно источнику, она «была разобрана летом 1844 г. Это была первая из работ по реконструкции дворца, в основном развернувшейся в следующем году. Ее руководитель, архитектор Александр Брюллов, разработал проект застройки курдонера новым корпусом. При осуществлении проекта внешняя линия восточного фасада стала бы сплошной. Возможно, снос ограды был предпринят для того, чтобы очистить место для этого сооружения. Но планы возведения здания на месте парадного двора не были осуществлены».

Сейчас можно только гадать, украсило бы новое здание дворовый комплекс или испортило его. Как бы то ни было, сегодня мы имеем возможность лицезреть Мраморный дворец почти в таком виде, в каком он был при Антонио Ринальди. Правда, для того, чтобы воссоздать прежний облик здания, реставраторам пришлось немало поработать. «До последнего времени, - говорится в источнике, - реконструкции утраченной части Мраморного дворца препятствовало отсутствие ее полноценных изображений. На видах города дворец зарисовывали, как правило, в таких ракурсах, что его восточный фасад не попадал на изображения. Увидеть ограду можно на рисунке Доменико Феличе Ламони… одном из живописных видов Петербурга кисти Иоганна-Георга Майра… и акварели Василия Садовникова...»

Мы снова видим, как на помощь реставраторам приходят рисунки (картины). В свое время мы уделили немало внимания различного рода документам, в том числе и рисункам, позволяющим воссоздать прежний облик того или иного дворца. Не стал исключением и Мраморный дворец в Петербурге. Но если перечисленные выше рисунки не смогли в полной мере удовлетворить интерес специалистов, то, рисунок Н. Чернецова «пролил свет» на многие вопросы. В источнике об этом сказано следующее: «Недавно, при подборе материалов по иконографии дворца, в собрании Государственного Эрмитажа был найден рисунок Никанора Чернецова - вид дворца со стороны Невы. Утраченная ограда зафиксирована на нем с точностью и детальностью, достаточными для того, чтобы выполнить полноценную реконструкцию.

Мощная каменная ограда, безусловно, определяет характер расположенного за ней курдонера, как внутреннего двора здания. Архитектор, подчеркивая монументальность ограды, как бы предлагает зрителям, закрыть глаза на все то, что расположено за ней, сфокусировать взгляд лишь на переднем плане, на фасаде, расположенном в плоскости красной линии. Специфическими архитектурными средствами зодчий устанавливает правила восприятия его творения и предлагает зрителям следовать им. В согласии с этими правилами фасад в глубине курдонера, увенчанный часовой башней, оказывается внутренним, а не наружным, каким его привыкли считать».

Возможно, кому-то данные исследования напомнят спор о том, с какой стороны следует разбивать яйцо. На самом деле поиски истины, касающиеся истории и архитектуры Мраморного дворца, имеют глубокий смысл и находят прямое отражение в современном строительстве. Не секрет, что многие дворцы служат ориентирами для современных архитекторов и дизайнеров, и стремление профессионалов «докопаться» до исторической правды, в конечном счете, раздвигает границы сегодняшней архитектуры.

В следующий раз мы снова будем говорить о Мраморном Дворце Петербурга и уделим внимание вопросу противоречий, связанных с архитектурой здания.

Алексей Каверау

В статье использованы фотографии сайтов: artchive, lifeglobe, places.arch-grafika, diary, maslovka